Агнец Любви и Апостасия последних дней мира.
«Итак веселитесь, небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море» (Отк. 12:12).
Зададимся вопросом, что, собственно, представляет собой православие? И ответ услышим: вероучение, традиционное богослужение, культ, предание отцов, соборные правила, уставы Само по себе древнерусское слово «православие» изумительно и превосходит оригинал, с которого оно калькировано: «ортодоксия». «Доксия» слишком веет книжностью, доктриональностью, а значит, и кажимостью (docio – кажимость). «Орто» — как бы вектор направления в книжных образцах ортодоксию можно свести к истинному учению о Боге. Но Боже нас упаси внешне учить о Том, Кто запретил какое-либо книжное учение о Себе, говоря: «Я Тот, Кем должно жить. Я не есть учитель о жизни, Я есть Путь, Истина и Жизнь». Нельзя книжно богословствовать о любви или насильственно предлагать ее. Оттого христианство предполагает изначальную свободу, диалог. Любовь раскрывается в условиях мистических, несказанных, юродивых. Сам Царь пожелал излить любовь Свою на позорном голгофском кресте, и ее излилось столько, что затопило все миры и хватило даже нам, окаянным преемникам святых отцов наших.
Сколькие сегодня, кто жандармски, кто магически, кто иначе как-то, но навязывает институциональный образ православия как единственно возможный, заспиртованно-законсервированный на тысячелетия! Другая крайность: привязывают православие к философским образцам типа Николая Бердяева, отца Сергия Булгакова, и проч. Так что ж такое православие? Оно изумительно непереводимо ни на какой другой язык, как например, дивное пакибытие, держава, затвор, старец... Ни одно из этих слов не имеет адекватного эквивалента. Особое предназначение России, как удела Божией Матери, как бы и заключается в неповторимых словесных формах. Не схоластическая доктрина или обрядовая традиция лежит в основе православия, но слава Божия, как следует из самого корня двусоставного слова: «правильно» (orto) и «славить». Итак, как правильно славить Бога? Чтобы не впасть в ошибку или соблазн, спросим, у кого должно учиться славить Его? И, конечно же, припасть к стопам первопрестольной Госпожи, а от Нее к апостолам, ученикам. Желающий славить Бога через книги ничего не добьется. Ищи живой святой воды — святая вода не может быть мертвой, в застойных водоемах, не держащих воды (пророк Иеремия о фарисейской учености).
Православие преображения
Православие — излияние света вышней любви, светолитная вселенная чистоты и мира, высокая наука славить Бога, жизнь в свете, учение о конце времен и грядущей славе Господней. Иначе, православие представляет в каждом историческом времени богооткровенную способность воспринятия свыше сходящих образов Бога, живой веры, молитвы, церкви, святости, евангельского пути... Иначе, православие — вышний Иерусалим, сходящий на землю, дом Богоматери-Вечнодевы, венчающейся на Престолы Троицы Святой. Заключительное таинство лествицы, коронование Пресвятой Девы, и составляет вершину православного вероучения, таинство будущего века, двенадцатый член символа веры. Православие, тем самым, предполагает всегда святое, всегда живое, чистое восприятие образов Божиих. Правильно славить Бога – пить от чистейших источников воды живой. «И Дух и Невеста говорят: приди! Жаждущий пусть приходит и желающий пусть берет воду жизни даром» (Отк. 22:17). Завершение священного писания составляет венец, омегу православной веры. В основе христианского вероучения слава Господня. Богородица по учениям святых отцов, олицетворенный храм славы Божьей. И лишь поскольку несем в себе истинные, омытые в живоносных водах благодати, сходящие свыше образы: веры, крещения, запечатления Духом Святым, молитвы, свидетельства, жизни, смерти, любви… – мы сопричастны небу. Каждое наше движение, каждый импульс от принятого и исповедуемого образа. В задачу отца лжи входит преподносить превратный образ Бога и церкви, что он и сделал в раю, после чего Ева черное (дьявольское, запретное) стала видеть вожделенным, а Божие (плоды древа жизни) для неё как бы перестало существовать. Опаснейшим доставителем ржавых, псевдо духовных, превратных образов в России стал как ни странно Иосиф Волоцкий со своей школой иосифлянских ересиархов.
В задачу современного православия входит не модернизация, реформация и прочие институциональные телодвижения, но напротив, возвращение к истинным, древним, мистическим и совершенным образцам истинного православия. Их было бесконечно много. В каком образе видели православие Кирилл и Мефодий, князь Владимир и княгиня Ольга, Антоний и Феодосий, Нил Сорский или Павел Обнорский? Испросим образов у Серафима Саровского, припадем к Иоанну Кронштадтскому, из сокровищницы их сердец воспримем образы золотоносные и благоуханные. И лик наш просияет. Вот у кого надо просить православных образцов, чьим наставлениям следовать. И меньше всего притекать к институциональным пыльным учебникам, приспособленным к потребностям иосифлянской иерархии крепостной России, ушедшей в безвозвратное прошлое. По мере избавления церкви от отмирских, человекоугодных, полуязыческих, антиевангельских образцов белый церковный корабль вернется в русло истинной Христовой веры, вселенской церкви всех святых, от века просиявших, — и привлечет миллионы душ. Православие истинно лишь в той степени, в которой возвещает евангельские образцы, неповрежденные коростой времени и ржавчиной человеческой субъективности. Евангельский образ Бога как любящего жертвенного Агнца привлечет сонмы душ. Образ светлого апокалипсиса как брачной вечери конца времен облечет в белые одежды множество отроков и отроковиц. Образ мелхиседекова священника даст боговдохновенное дыхание служить ближнему. Образ исповедника как свидетеля крестной любви, ходящего в свете, зажжет миллионы страждущих сирот. Евангельский образ храма вдохновит архитекторов грядущего. И наконец, евангельский образ сердца как светильника, проводника вышнего света, повлечет торжество живого и святого православия во всех формах жизни и во всех проявлениях ее.
Византийская поэзия, устаревшая и малопонятная, переведенная на мертвый церковно-славянский язык, лишенная внутренней современной мотивации, превращается в магнетическое сплетение словесных пылинок полумагического характера. Современное христианство, теряющее исповеднический образ веры (как бы унаследованный от гонимой коммунистами церкви), вместо последней правды предлагающее магию древних непонятных слов, впадает в прелесть, которую отвергнут современники. Словесные воронки сегодня не пленяют сердца.
Православие — путь в Царство Божие. Как славить Бога, знает Мать-Путеводительница народа Божьего. Вечнодева Одигитрия — Царица святого православия, смоленская Владычица, венчанная на престол России третьего тысячелетия. Образы веры, омытые Ее слезами, станут светлыми, святыми, солнечными. Деинституализированные, они лишатся обмирщенной, превратной основы.
Светлый загробный суд — суд божественной любви. Светлая молитва, слышимая небом. Светлый образ Господа, как Друга и Наставника. Светлый образ давшего обеты целибата, как невесты, мудрой девы. Светлый образ исповедника, как гостя брачной вечери.
О, радость несказанная, вечная весна третьего тысячелетия — Мария, Мать-Подательница образов святости! Обрести Ее начало чистоты во внутреннем и означает быть непорочно зачатым. Мистика зачатия — в тайне привнесения сходящих из Царствия образов, запечатления печатями. Сегодня Русь непорочно зачинается, прививается к древу жизни. И тот, кто протянет руки и будет пить из горнего источника вышних озаренных образцов, блажен. За ним и последует православная Россия. Идущее в мир поколение не отречется от православия отцов, но достигнет несказанной, по сравнению с прошлым, высоты — внимая, следуя и радуясь в скорбях. Очищенное от иосифлянских печатей, православие станет мирным, обусловленным единственной мотивацией крестной Христовой любви. Мирной станет беседа, молитва и общение, сон и трапеза.
Победа, и только она.
Пресвятая Дева будет подавать, шить хитоны новых образов: новый, светлый образ труда и общежития, новый образ подвизания и диалога, светоносный образ любви между братьями в церковном приходе... Сколько света сойдет на Святую Русь! Да и святых отцов, Своих детей, Пресвятая Дева преподнесет такими, какими Она их видит, а не какими их представляли переводчики или, хуже того, апокалиптические лжеучителя в иосифлянских одеждах. В прошлое уходят инквизиторские образцы. Злодейский образ страшного суда, чудовищная смерть (с черными эфиопами, приходящими за сиротскою душой), кащеево царство вечных мук, интриги в храмах. Напряжение между священником и его помощниками, театральные требы с их институционально-богословским оправданием и невротические страхи, лежащие в основе привлечения народа в храм...
Напротив, сюда придут учиться жить. Храм воспримут как живоносный источник. Скажут: «Мы без церкви и дышать не можем». Но святыня его станет величиной с Россию: все пространство Святой Руси покроется шатром светолитного православного собора новым и вечным. Пресвятая Дева принимает новых священников вышнего собора, апокалиптического, пакибытийного, храма не просто календарно-торжествующего, а победившего грех, восторжествовавшего православия святости. Кровь старцев соловецких, мученичество наших отцов и матерей взывает к грядущему в последние времена торжеству святых. Небом нам определено быть не только его современниками (соглядатаями или свидетелями), но прямыми участниками, соработниками, «делателями последнего часа», выражаясь евангельским языком.
Разве не заложено преображение в самой основе православия, поскольку слава, апокалиптический огонь второго пришествия Господа, лежит в основе преображенного миропорядка новой земли и нового неба? Православие, как учение о вышних огненностолпных образах веры Христовой, не связано ли с преображением, обретением обновленных образов Царствия? И не настало ли время Фаворского света? Была ли истинная вера когда-либо иной, помимо преображающейся? Свидетели светоносного православия — преображенные Нил Сорский и святитель Тихон Задонский, старец Серафим и Император Николай, преображенный в скорбях собор архиереев соловецких и мученики-воины, кровь пролившие за Святую Русь. Облако свидетелей, о которых учил апостол, или собор святых отцов и матерей Русской Православной Церкви сегодня предстоят во славе над Святою Русью, преподнося нам дивные образцы православия третьего тысячелетия.
Дерзновение праведности необходимо уже по одному тому, что дьявол с исключительной дерзостью окрадывал святыни, тщась смести их с лица земли, лишить церковь ее пневматологической субстанции, угасить Духа Святого. Преображение не столько относимое к будущему, сколько образ веры в настоящем, — и есть возвращение к исконным образцам. Проповедуем любовь Божию, которая была от начала мира и станет достоянием человечества конца прежнего миропорядка. Апокалиптическая омега «Я есть Альфа и Омега» (Отк.22:13), — ничто иное, как в иной, более совершенной духовной плоскости, выраженная альфа.
Слова, сказанные сердцем.
Силою вышней любви был сотворен мир, и торжество вышнего Творца явит его завершение — второе пришествие Господа и Царство Божие, сошедшее на землю. Закончилась эпоха разногласий, конфликтов, взаимного осуждения и дележа. Настало великое время мира Христова. Смысл наступающей эпохи в братолюбии, братании людей, — сердцам народов открывается Пречистая Дева как Матерь всего человечества. Старое разделение, конфессиональные предрассудки и распри, споры и войны, уходят в прошлое. Начинается великая эпоха духовного мира, вводящая в третье тысячелетие.
Слово Божией Матери
«Свет Моего благословения да разольется по всему лицу земли!.. Не видеть ничего дурного в ближних. Грех перед Непорочным Сердцем — критическое отношение к ближним. Даже трезвое видение грехов расценивается как грех, ибо открывается совершенно новый путь. Я уврачую раны святой добротой, Своей любовью. Рациональное видение грехов ближних отчуждает. Мои дорогие дети, Я хочу, чтобы солнце любви расплавилось в ваших сердцах, чтобы вы научились жить любовью.
Если вы желаете видеть Моими очами, вы не должны видеть ничьих грехов. Вы должны следовать Моим указаниям... Больше ревности, чтобы стать инструментами Моей любви. Для этого нужно, чтобы изменилось сознание, открылось невинное око. Если бы ты знал, дитя Мое, какую силу духа дает невинность!.. Если вы хотите войти в мир Моей непорочности, вы должны прибегать только к языку любви, видеть ближних невинно, не замечая ничьих грехов, но глубоко страдая и разделяя кресты всех. Таково условие вхождения в Непорочное Сердце».
Царица вводит нас в мир Своей любви. Божия Матерь просит преподносить Ей молитву: «О Чистейшая, сделай нас такими же чистыми, как Ты...» Невинность — отсутствие критического суждения, заповеданного Господом. «Не судите...» (Матф.7:1) — не имейте критической оценки ближнего. Царица бесконечно жалостлива и в ответ на наши грехи, понимая, что раны уже неисцелимы, источает свет Своей любви, — им уврачевываются души. Даже раны Господа, нанесенные Ему во время бичевания, благодаря Ее молитве были частично покрыты и зарубцевались силою Ее любви. Сегодня Она просит прибегать к этому последнему средству. Человек должен понять себя как инструмент дивной любви, получаемой свыше, и говорить с ближними только на языке любви. Смысл любви не в оправдании грехов, а в их излечении. Омываемый вышней любовью и бесстыдно продолжающий жить в грехе вызывает глубокую скорбь Господа и отсекается от Непорочного Сердца. И сердце рыдает: «Матерь Божия, я не могу жить на высоте Твоей светлой невинности...»
Слово Божией Матери
«Видите, Я схожу с неба и несу крест. Я окормляю вас любовью, терпя страдания. Так и вы должны, являясь людям, как бы сходить с неба с высоты вышней молитвы и Царствия, где нет греха, и нести крест, совершая труд свой по спасению душ (таков образ мелхиседекова священника). Как мало мир знает силу Моей любви! Видит могущество в чем-то помимо любви, поскольку находятся во власти сатаны. Но когда выйдут из-под власти лукавого, познают истинную власть Мою — власть и могущество Моей любви. Прежде, чем благословлять, простри руки и получи сонм благословений с неба».
Слово Господа
«Как Я был бесконечно послушен Божией Матери! Какую радость доставляло Мне делать то, что Она желает от Меня, — быть в послушании у Моего творения и тем самым учить его послушанию от Меня...»
Когда Господь несет таинственное послушании у Своей церкви, Он восстанавливает завет с нами — сочетаются сердца. Послушание есть знак сочетанности сердец: воцерковляются лишь послушные души, ходящие в любви. Христианство последних дней поставлено перед выбором: принять или окончательно отвергнуть крест божественной любви. Огненный херувим охраняет вход в рай, ангелы очертили светоносную границу между Царством Божиим и миром антихриста. Крест — знамение искупительного страдания и отверзение двери в Царство бесконечной любви. Попытка обрести любовь вне скорбей и искупительного креста приводит к царству лжи. Вход в горний мир не через дверь Христову, Его Святую Мать, ведет к любви антихристовой, притягивает в черную дыру. Церкви, искусившиеся духом мира и не желающие очиститься, ныне в трагичном состоянии: невозможно молиться, не имея ангелов в своих воздухах. Небо закрыто над храмами, где забыто Евангелие и путь святых отцов, — и отверсто в славе над оазисами преображенной Святой Руси, над престолами откровения живого Слова по всему миру. Нет большего страдания, чем молиться мертвым сердцем при закрытом небе, на мертвом языке славить Бога, живущего лишь в посвященных Ему, верных и любящих сердцах. Есть ли больший абсурд? «Что вы ищете живого среди мертвых? Его нет здесь...» (Лук. 24:6)
